В 1 час 23 минуты 26 апреля 1986 г. на 4-м энергоблоке ЧАЭС произошёл взрыв и пожар. Масштабы трагедии поистине ужасны — 14 эксабеккерелей радиоактивных материалов попали в окружающую среду, порядка 8,5 млн человек подверглись радиоактивному излучению, загрязнены более 200 тыс. км2, из которых 150 тыс. км2 признаны непригодными для проживания… И пусть сегодня чёрное сердце Чернобыльской трагедии — не менее 95% облучённого ядерного топлива из разрушенного реактора — покоится под несколькими саркофагами, мы помним его последний роковой удар и говорим о неимоверно тяжёлых последствиях масштабной трагедии.
26 апреля 1986 г. прогремел взрыв на Чернобыльской АЭС. Сотни погибших людей, тысячи разрушенных судеб. Отголоски той страшной трагедии слышны и сегодня. Супруги Заика, что живут в аг. Вархи, поделились воспоминаниями о своей малой родине — Могилёвщине, чистое небо над которой некогда затянуло радиоактивными тучами…
Любовь Алексеевна и Валентин Тихонович жили в соседних деревнях Краснопольского района, он — в Журавах, она — в Горках. Сама судьба свела их вместе и в апреле 1971 г. молодые расписались. После свадьбы супруги трудились на известной фабрике «Спартак». Но когда Любови пришёл срок рожать первенца, она уехала в деревню к родителям мужа, после и Валентин последовал за ней. Обустроились, оба работали, но время неумолимо приближалось к той злополучной дате.
— Муж на тот момент был в Грузии. Я помню, что посевная у нас была в самом разгаре. Вот приехали с района люди в помощь, но как-то быстро ретировались. Тогда и пошли разговоры всякие. Да и чувствовалось неладное: постоянно в небе кружили самолёты и шёл дождь, после которого всё становилось жёлтым, — вспоминает Любовь Алексеевна.
По словам женщины, уже после официального подтверждения аварии на ЧАЭС люди стали уезжать. В деревню приехала машина, специалисты замеряли уровень радиации в продуктах и если он превышал норму, изымали их. В магазин привозили «чистый» товар.
— У меня были утки и три коровы. Также я выращивала много клубники. Конечно, говорили, что нельзя ничего из этого есть, но что тут поделаешь, когда дети голодные. Нам ещё повезло, ведь коров удалось продать, а у многих просто так забрали и только справки выдали. Когда муж из санатория вернулся, дома была полнейшая неразбериха и разруха, — делится собеседница.
Люди постепенно разъезжались, а тем, кто оставался, выплачивали помощь — «гробовые», как их тогда называли. В деревне построили кафе, 8 новых домов. Так и жили некоторое время. Однажды во время проверки на облучение, дозиметр сильно запищал. Как оказалось, мама надела ребёнку куртку, которая как раз попала под жёлтый дождь. Так что все понимали серьёзность ситуации.
— Бывало, самолёты низко летали и посыпали с воздуха чем-то похожим на удобрение. А как-то солдаты приехали, мыли крыши, а старые — меняли. Все колодцы закопали, а по деревне провели водопровод. Они всё штык-лопатами проверяли уровень радиации в земле, если где-то показатель зашкаливал — снимали пластами и увозили, — говорит Валентин Тихонович.
Но люди всё равно уезжали. Слишком очевидна была опасность. Эвакуировались и Заики. Получив переселенческие билеты, они переехали на Городокщину в д. Марченки. Дети пошли учиться, и чтобы они были под присмотром, родители переехали поближе — в аг. Вархи. Купили коня и стали обрабатывать землю, выращивали овощи на продажу. Одним словом, трудились в поте лица. Всякое было в жизни: довелось и пожар пережить, но с помощью добрых людей, в числе которых бывший директор колледжа Виктор Попов и председатель колхоза «Маяковский» Юрий Леонов, отстроились на новом месте. И сегодня благодаря участию троих любящих детей, Заики живут в комфорте и достатке, нянчатся с внуками. Жизнь Любови Алексеевны и Валентина Тихоновича простой не назовёшь, но они своим трудолюбием достигли всего, чего хотели.
Сегодня в Горках и Журавах осталось всего по несколько домов. Но каждый год супруги на Радуницу стараются там побывать. Только вот в прошлом году пандемия внесла коррективы. Боль того времени навсегда останется в памяти, но это не мешает им жить достойно.
Юлия РУДЯКОВА.
Чернобыль. Как это было…
35 лет прошло после страшной аварии на Чернобыльской атомной электростанции. Эта трагедия коснулась более тысячи семей. Сергей и Тамара Сидорок со слезами на глазах рассказали нам, как тяжело перенесли то нелёгкое время.
Молодая семья проживала в Хойникском районе Гомельской области, который сегодня имеет статус потерпевшего от катастрофы на Чернобыльской АЭС.
— По радио объявили о произошедшей на станции аварии. Тогда мы ещё не знали о том, что можем получить дозу радиации. В деревне 1 мая прошла демонстрация, на которой присутствовали дети и взрослые. Люди не имели представления о том, какую опасность несёт авария на ЧАЭС и как это может сказаться на здоровье, — говорит Сергей Иванович.
Д. Стреличево находилась в 40 км от Чернобыля, а д. Бабчин, которая располагалась недалеко, попала в 30-километровую зону, поэтому её уничтожили, а людей отселили. К слову, эта бывшая сельская местность сегодня является контрольно-пропускным пунктом или главными белорусскими воротами Чернобыльской зоны, ведь именно с неё начинается въезд в Полесский государственный радиационно-экологический заповедник.
— Мне становилось тревожно на душе, когда видела, как днём и ночью ездит много военных машин. Люди переживали, собирались и уезжали из деревни, — вспоминает со слезами Тамара Михайловна. — Из-за того, что многие дети не ходили в школу, её закрыли, а других ребят возили учиться в райцентр. Однажды наш 8-летний сын Саша пришёл и сказал мне, что учительница предупредила их, чтобы без головных уборов не ходили, так как можно облысеть. Мы стали понимать всю серьёзность этой трагедии. С мужем приняли решение, что нельзя оставаться в деревне. Сына отправили к моему брату в Минск, а сами остались на пару месяцев здесь. В начале августа я уехала к своей двоюродной сестре в аг. Долгополье Городокского района.
Более полутысячи беременных женщин были эвакуированы из Припяти и близлежащих сёл. Врачи настоятельно рекомендовали делать аборты даже тем, кого едва коснулась радиация, ведь был риск родить ребёнка с патологиями, инвалидностью. Воспитанников детских садов вывозили из зоны отчуждения и даже привозили в Городок в детский сад сельхозтехники, где они временно находились.
Супруг Тамары Михайловны остался в д. Стреличево до сентября, т. к. принимал участие в работах по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. Ему было выдано удостоверение ликвидатора.
— Я работал трактористом на животноводческом комплексе. Люди уезжали и оставляли домашних животных, которые потом дичали и погибали. Их вывозили на скотомогильники. После аварии я занимался вывозом домашнего скота, обеспечивал перевозку для них корма, воды, — вспоминает мужчина.
Радиационный фон был довольно высоким. Сельчане приносили военным продукты, чтобы проверить их на уровень радиации. Те советовали им не употреблять их в пищу и закапывать.
Семья Сидорок после переезда на Витебщину много лет прожила в аг. Долгополье, а через некоторое время перебралась в Городок. Им как потерпевшим от аварии дали жильё в деревне, они имели право на получение льгот, также было организовано бесплатное санаторное лечение.
— Первое время было непривычно жить в северной части Беларуси. Здесь совсем другие климатические условия. Были мысли о том, чтобы уехать обратно на родину, но наш дом снесли, поэтому смысла возвращаться обратно не было. После переезда я несколько раз ездил в родные края, навещал родителей жены. Через некоторое время им дали жильё в Минске, — рассказывает Сергей Иванович.
Каждая семья столкнулась с определёнными сложностями в тот трагический 1986 год, который изменил их жизнь навсегда. Изменить те события уже нельзя, стереть из памяти чернобыльскую катастрофу — невозможно.
Майя СОЛДАТЕНКО.
